:blush: Это стихотворение - одно из моих любимейших у Мандельштама! :kiss:

А вот еще это люблю:

В морозном воздухе растал легкий дым,
И я, печальною свободою томим,
Хотел бы вознестись в холодном, тихом гимне,
Исчезнуть навсегда, но суждено идти мне
По снежной улице, в вечерний этот час.
Собачий слышен лай, и запад не погас,
И попадаются прохожие навсречу...
Не говори со мной!
Что я тебе отвечу?

Хмурый, :pleased:
Тарковским на Тарковского! Приурочим к текущей дате.

25 июня 1935 года

Хорош ли праздник мой, малиновый иль серый,
Но все мне кажется, что розы на окне,
И не признательность, а чувство полной меры
Бывает в этот день присуще мне.
А если я не прав, тогда скажи - на что же
Мне тишина травы, и дружба рощ моих,
И стрелы птичьих крыл, и плеск ручьев, похожий
На объяснение в любви глухонемых?

:blush: :confuse:
Спасибо.

Эгг :friends: :pleased:

Когда вы стоите на моем пути,
Такая живая, такая красивая,
Но такая измученная,
Говорите все о печальном,
Думаете о смерти,
Никого не любите
И презираете свою красоту -
Что же? Разве я обижу вас?

О, нет! Ведь я не насильник,
Не обманщик и не гордец,
Хотя много знаю,
Слишком много думаю с детства
И слишком занят собой.
Ведь я - сочинитель,
Человек, называющий все по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка.

Сколько ни говорите о печальном,
Сколько ни размышляйте о концах и началах,
Все же, я смею думать,
Что вам только пятнадцать лет.
И потому я хотел бы,
Чтобы вы влюбились в простого человека,
Который любит землю и небо
Больше, чем рифмованные и нерифмованные речи о земле и о небе.

Право, я буду рад за вас,
Так как - только влюбленный
Имеет право на звание человека.

Недавно я вообразить пыталась,
Хотя с трудом, по правде говоря,
Что если б всё по-старому осталось
И не было б в России Октября?!

И мне вообразилась вереница
Глухонемых, тягуче длинных лет,
Казалось, людям сон неясный снится,
Надежд померкших еле брезжит свет.

Не находилось никаких заметок
В душевной памяти полупустой -
Ни подвигов, ни гроз, ни пятилеток
С их беспокойной строгой красотой.

…

Я видела сырых подвалов плесень,
Блистательную спесь особняков,
Брезгливо замыкавших слух от песен,
Жестоких, горьких песен бедняков.

По радио звучал мотив старинный -
Торжественная, мудрая краса…
Но где же голоса с земли целинной,
Где стран чужих родные голоса?

На полках и в шкафах стояли книги.
Но где ж "Разгром", где "Тёркин" среди них?
Где книги Закавказья, Минска, Риги?
Никто не написал их, этих книг.

Читаю жадно Пушкина, Толстого,
Со мной Некрасов гневно говорит.
Но где ж огонь сегодняшнего слова,
Существования иного ритм?!

Вот я смотрю на молодые лица…
Но чем их обитатели живут?
Вот сверстница моя идёт молиться, -
Ей невдомек, что бог живущих - труд.

Бредут все порознь, стары духом, телом.
Художники в бессолнечной глуши
Считают одиночество уделом
Своей особой избранной души.

…

И отступается воображенье,
Нельзя такое и вообразить.
Октябрь, как жизнь, как времен движенье,
Был потому, что он не мог не быть!

Есть такая сторона –
русская поэзия:
дорогие имена,
редкая профессия.
Искры огонёк живой –
дар так называемый,
вот и бродит сам не свой
автор уважаемый.

Пушкин, Маяковский, Блок,
Лермонтов с Некрасовым.
Раздувай свой уголёк,
намечай, набрасывай!
Вот она, родная речь,
звуков равновесие.
Как тебя нам не беречь,
русская поэзия!

…

Каземат да равелин…
Что же вы, молоденький
благородный господин,
собрались в колодники?
Но грозит сквозь снегосей
миру мракобесия
рвущий цепи Енисей –
русская поэзия.

Громоздит, ломает лёд
на волне взлетающей.
Ленин берегом идёт,
с Лениным товарищи, -
дорогие имена,
славная профессия,
поднятая целина –
всей земли поэзия.

В знаменитый Смоленск из Парижа
Весь в пыли, прикатил "шевроле",
Он к стоянке подъехал поближе
И застыл на советской земле.

...

Парижане... Оттуда, оттуда,
Из кварталов, где грезил Бодлер
И где Пруст сотворил свое чудо,
Вы приехали в СССР.

Вы приехали в обетованный,
Неуступчивый край, где чисты
Купола, но подъемные краны
Ближе к небу, чем эти кресты.

Нет в сердцах ни страха, ни злобы.
Речь тверда и ладони грубы.
И почувствовали небоскрёбы
Непонятную поступь судьбы.

Им послышался через планету
Из страны, где скрипели возки,
Тяжкий посвист всемирной ракеты,
Гулкий голос громад заводских.

И увидели все стальные
И химические короли,
Как готовятся дети России
В Беспредельность рвануться с земли.

Иностранцы спешат. Но в соборе
Побывать они все же должны.
Вот приходят они на подворье,
Дышат запахами старины.

Переводчица припоминает,
Как "епархию" перевести,
По булыжникам галки летают,
И безногий сидит на пути.

Парижане в восторге. Пред ними -
Русь. Такая, как снится во сне.
Оборванца с сумой заснимет,
В виде первого кадра, месье.

Он не испугался пространства,
Он проделал немаленький путь,
Чтоб глаза мирового мещанства
И сюда бы смогли заглянуть.

И за россыпью чёрных пашен,
За флажком, что над стройкою взвит,
Он нашел-таки позавчерашний,
В самом деле диковинный вид...


и ведь премии получали и тиражи немеряные... Вот форума у них не было... обходились журнальными дискуссиями

:heart:
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

Ага... :doubt: :happy:

Синяя чушка
Новорождённая чушка
Лежит на моей руке…
И вспомнилась мне речушка,
Бегущая в тальнике.

Тихо звенящие сосны.
Посвист охотничьих пуль.
Бег молниеносный
Вспугнутых нами косуль.

Дорога. Рассказы дорожные
Совсем не седой старины,
Как хрюкали здесь таёжные
Чушки и кабаны.

Всё это было, было
Недавно, невдалеке…
И потому-то мне мило
Чушку держать в руке.

… мастер по алюминию
Совсем молодой новожил.
Чушку
Горячую, синюю
На руку мне положил.

Не ту, не из дикого стада,
Что роет Саянский лес,
А ту, которую надо
Нам позарез:

Для городов,
Для колхозных
Необозримых полей
И прямо сказать - для звёздных
Космических кораблей!

Для желающих проникнуться добро пожаловать сюда

Улыбка
подозрительно... из под руки выхватили... :doubt:

О скверном и святом.

Что в сердце нашем самое святое?
Навряд ли надо думать и гадать.
Есть в мире слово самое простое
И самое возвышенное – Мать!

Так почему ж большое слово это,
Пусть не сегодня, а давным давно,
Но в первый раз ведь было кем-то, где-то
В кощунственную брань обращено.

Тот пращур был и темный, и дурной,
И вряд ли даже ведал, что творил,
Когда однажды взял и пригвоздил
Родное слово к брани площадной.

И ведь пошло же, не осело пылью,
А поднялось, как темная река.
Нашлись другие. Взяли, подхватили
И понеслось сквозь годы и века…

Пусть иногда кому-то очень хочется
Хлестнуть врага словами, как бичом,
И резкость на язык не только просится,
А в гневе и частенько произносится,
Но только мать тут все – таки при чем?

Пусть жизнь сложна, пускай порой сурова.
И все же трудно попросту понять,
Что слово «мат» идет от слова «мать».
Сквернейшее - от самого святого!

Неужто вправду за свою любовь,
За то, что родила нас и растила,
Мать лучшего уже не заслужила,
Чем этот шлейф из непристойных слов?!

Ну, как позволить, чтобы год за годом,
Так оскорблялось пламя их сердец?!
И сквернословам всяческого рода
Пора сказать сурово наконец:

-Бранитесь или ссорьтесь, как хотите,
Но не теряйте звания людей.
Не трогайте, не смейте, не грязните
Ни имени, ни чести матерей!

:confuse: У меня просто тоже была эта ссылочка. Такие шедевры не опознать невозможно :pleased:

:heart: :heart: :heart:

Широк и жёлт вечерний свет,
Нежна апрельская прохлада.
Ты опоздал на много лет,
Но все-таки тебе я рада.

Сюда, ко мне поближе, сядь,
Гляди весёлыми глазами:
Вот эта синяя тетрадь -
С моими детскими стихами.

Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало.
Прости, прости, что за тебя
Я слишком многих принимала.

:heart: :heart: :heart:

Любовь :heart:

То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.

Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.

***

Наверное, для меня это больная тема... :doubt: Как бы не перепутать свою любовь...