[сэр Сергей]

Андрей Борцов

ЧТО ТАКОЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ?

СПЕЦНАЗ РОССИИ N 11 (122) НОЯБРЬ 2006 ГОДА

Начнём с цитаты из одного старого сочинения.
«Помимо бесчисленных глаголов иноземного происхождения, на*вод*нив*ших нашу
современную печать, особенно одолели и до тошноты оп*ро*ти*ве*ли слова:
ин*тел*ли*ген*ция, интеллигентный, и даже чудовищное имя су*ще*стви*тель*ное —
интеллигент, как будто что-то особенно высокое и не*до*ся*га*е*мое. Случается
даже встречать: «сельская интеллигенция»… В из*ве*с*т*ном смысле, впрочем, эти
выражения обо*зна*ча*ют дей*стви*тель*но понятия новые, ибо «интеллигенции» и
«интеллигентов» у нас прежде не бывало. У нас были «люди ученые», затем «люди
об*ра*зо*ван*ные», на*ко*нец, хотя и «не ученые» и «не образованные», но
все-таки «умные». «Ин*тел*ли*ген*ция» же и «интеллигент» не означают ни того, ни
другого, ни третьего. Всякий не*до*уч*ка, нахватавшийся новомодных оборотов и
слов, зачастую даже и круг*лый дурак, затвердивший такие выражения, считается у
нас ин*тел*ли*ген*том, а со*во*куп*ность их — интеллигенцией».

Эти слова принадлежат Ивану Михайловичу Желову, и взяты они из его статьи
«Иноязычие в русском языке», что была опубликована в сбо*ри*ке «Филологические
записки», выпуск 4-5. Во*ро*неж, 1890. В те времена слово «интеллигенция» в его
нынешнем значении ещё было новинкой. До 60-х го*дов XIX века термин
«интеллигенция» оз*на*чал «ра*зум*ность, сознание, деятельность рас*суд*ка».
А.М. Камчатнов в работе «О концепте ин*тел*ли*ген*ции в контексте русской
культуры» пи*шет: «У Гегеля интеллигенция есть об*ще*че*ло*ве*чес*кая
спо*соб*ность умозрительного постижения ве*щей… Маркс говорит о народной
ин*тел*ли*ген*ции как о са*мо*соз*на*нии всего народа: ин*тел*ли*ген*ция — это
са*мо*соз*на*ние народа, а ее носитель — весь на*род».

По-видимому, самым первым употреблением сло*ва «ин*тел*ли*ген*ция» для
обозначения от*дель*но*го класса людей является дневниковая запись В.А.
Жуковского от 2 февраля 1836 г: «…ос*ве*тил*ся великолепный Энгельгардтов дом, и
к нему по*тя*ну*лись кареты, все наполненные лучшим пе*тер*бур*г*с*ким
дворянством, тем, которые у нас пред*став*ля*ют всю русскую европейскую
ин*тел*ли*ген*цию». Здесь интеллигенция — это некий от*дель*ный культурный слой,
европейски об*ра*зо*ван*ный. Последнее, кстати, важно — но до этой темы мы
дойдем постепенно.

Трактовка же интеллигенции как отдельной группы принадлежит писателю П.Д.
Боборыкину. В романе «Солидные добродетели» (1870) он определил значение термина
прямо: «Под ин*тел*ли*ген*ци*ей надо разуметь высший образованный слой общества
как в настоящую минуту, так и ра*нее, на всем протяжении XIX в. и даже в
пос*ле*дней трети XVIII века». При этом подразумевалось (и было описано в
романе), что интеллигенция должны обладать некими моральными ка*че*ства*ми — в
частности, должна стремиться облегчить положение простого народа.

А вот определение XX-го века: «Интеллигент же — это представитель профессии,
связанной с умственным трудом (инженер, врач, ученый, ху*дож*ник, писатель), и
человек, обладающий ум*ствен*ной порядочностью». Это сказал академик
Д.С.Лихачев.

Пожалуй, удачное определение, ука*зы*ва*ю*щее на два необходимых и достаточных
признака: во-первых, интеллигент презирает физический труд (так более точно, чем
в определении Лихачева: изредка отдельные интеллигенты бывают вы*нуж*де*ны
трудиться физически), во-вторых, обладает не*ко*ей «умственной порядочностью».

Все остальное может варьироваться: ин*тел*ли*ген*ты бывают богатые и бедные,
западники и славянофилы, либералы и «соборники», «фи*зи*ки» и «лирики»…

ТАК КТО ЖЕ ТАКИЕ ИНТЕЛЛИГЕНТЫ?

Теперь давайте дадим слово самим ин*тел*ли*ген*там, пусть они расскажут, как
трактуют это понятие.

Приведу очень большую цитату из учебника «Культурология« (Дорогова Л.Н., Пыханов
Ю.В., Мареева Е.В., Мареев С.Н., Рябчун Н.П).. Почему я считаю автором
интеллигентами? За хвалебные отзывы об этом феномене: так об интеллигентах могут
писать лишь они сами (я цитирую далеко не все панегирики).

«Интеллигенция — это:
крупная социально-культурная общность, со*ци*альный массив людей с активной
об*ще*ствен*ной позицией, профессионально занимающихся творческим умственным
трудом;
общественная группа, мощный диф*фе*рен*ци*ро*ван*ный социальный контингент
людей, по*лу*чив*ших современное научное образование, об*ла*да*ю*щих системой
знаний, что позволяет им тво*рить в мире знаний в наиболее сложных формах
куль*ту*ры — науке, искусстве, образовании, ре*ли*гии; за*ни*мать*ся развитием и
распространением куль*ту*ры.
Признаки интеллигенции. Интеллигенция по сво*е*му составу весьма неоднородна.
Пред*ста*ви*те*ля*ми интеллигенции являются люди с разным об*ра*зо*ва*ни*ем,
духовным миром, находящиеся на са*мых раз*лич*ных уровнях социальной иерархии.
Вместе с тем история интеллигенции показывает, что всех их объе*ди*ня*ет ряд
неизменных сущ*но*с*т*ных при*зна*ков.
К ним, прежде всего, относятся:

• ориентация на об*ще*че*ло*ве*чес*кие ка*че*ства, при*вер*жен*ность идее
спра*вед*ли*во*с*ти, кри*ти*чес*кое от*но*ше*ние к су*ще*ству*ю*щим со*ци*альным
фор*мам прав*ле*ния об*ще*ства, да*ле*ким от иде*а*лов гу*ма*низ*ма и
де*мок*ра*тии;
• единство ду*хов*ной при*ро*ды че*ло*ве*ка-ин*тел*ли*ген*та и людей, чьи
интересы и по*треб*но*с*ти он выражает;
• верность народу, пат*ри*о*тизм, ак*тив*ное под*виж*ни*че*ство, твор*чес*кая
одер*жи*мость;
• глубоко развитое по*ни*ма*ние сво*е*го «Я», не*за*ви*си*мость, до*с*та*точ*ная
са*мо*сто*я*тель*ность, обо*стрен*ная любовь к свободе, к сво*бо*де
са*мо*вы*ра*же*ния. Личностное начало осоз*на*ет*ся ин*тел*ли*ген*том как высшая
цен*ность;
• мужество, стой*кость в от*ста*и*ва*нии сво*их, про*дик*то*ван*ных со*ве*с*тью
и убеж*де*ни*ем по*зи*ций;
• противоречивость, со*ци*аль*но-нрав*ствен*ная на*пря*жен*ность между
раз*лич*ны*ми от*ря*да*ми ин*тел*ли*ген*ции;
• своеобразное, двой*ствен*ное осоз*на*ние дей*стви*тель*но*с*ти, при*во*дя*щее
не*ред*ко к се*рь*ез*ным по*ли*ти*чес*ким ко*ле*ба*ни*ям, про*яв*ле*нию
кон*сер*ва*тиз*ма, не*ко*то*рой им*пуль*сив*но*с*ти на со*бы*тия в жиз*ни;
• нередкое со*че*та*ние оду*хот*во*рен*но*с*ти с мер*кан*ти*лиз*мом, вы*со*кой
сте*пе*ни са*мо*соз*на*ния с эгоцентризмом.

Интеллигентность характеризуется оп*ре*де*лен*ной степенью нравственной зрелости
лич*но*с*ти независимо от социально-классовой при*над*леж*но*с*ти. Это качество
мышления, бе*зуп*реч*ность в поступках, ощущение себя человеком по от*но*ше*нию
к любому другому человеку, способность поставить себя на место другого человека.
Ин*тел*ли*ген*т*ность есть ни что иное, как сплав ум*ствен*ной и нравственной
культуры. В свое время ака*де*мик Д.С. Лихачев говорил: «…нельзя при*тво*рить*ся
интеллигентным. Можно притвориться доб*рым, щедрым, даже глубокомысленным,
мудрым, на*ко*нец, …но интеллигентным — никогда».

«В России, несмотря на сравнительно не*боль*шую численность интеллигенции, она
была ав*то*ри*тет*ным и влиятельным демократическим со*ци*альным слоем,
генерируя роль создателя, под*виж*ни*ка и проповедника культуры. Именно она
сумела поднять нравственную культуру страны к высотам общечеловеческого духа.
Отсюда вполне закономерно рассмотрение ее как главного но*си*те*ля духовности».

«Широко используемое на Западе слово «ин*тел*лек*ту*ал» совсем не является его
эк*ви*ва*лен*том. …в западном традиционном употреблении «ин*тел*лек*ту*ал» —
понятие в основном про*фес*си*о*наль*ное, что же касается русского интеллигента,
то это скорее духовное, нравственное оп*ре*де*ле*ние.
Интеллигенция — дух нации, достояние об*ще*ства, это люди высокой умственной и
эти*чес*кой культуры, которые способны подняться над личностными интересами,
способны думать над тем, что их непосредственно не касается. Поэтому не всякий
интеллектуал может подняться до уров*ня интеллигента, и, наоборот, можно
встретить интеллигента среди людей неинтеллектуальных профессий».

«Интеллектуалы — это люди ин*тел*лек*ту*аль*но*го труда и творчества, прежде
всего уче*ные, писатели, художники, профессора, пе*да*го*ги. Рус*ская
интеллигенция совсем иное яв*ле*ние. К ней, обращает внимание Н. Бердяев,
«…могли при*над*ле*жать люди, не за*ни*ма*ю*щи*е*ся ин*тел*лек*ту*аль*ным трудом
и вообще не осо*бен*но ин*тел*лек*ту*аль*ные. И многие русские уче*ные и
пи*са*те*ли совсем не могли быть при*чис*ле*ны к ин*тел*ли*ген*ции в точном
смысле сло*ва… Ин*тел*ли*ген*ция была у нас иде*о*ло*ги*чес*кой, а не
про*фес*си*о*наль*ной и экономической группировкой, об*ра*зо*вав*шей*ся из
разных со*ци*альных классов, сначала по пре*иму*ще*ству из более культурной
части дворянства, позже из сыновей свя*щен*ни*ков и диаконов, из мелких
чиновников, из мещан и, после ос*во*бож*де*ния, крестьян.»«.

«Говоря об интеллигентности, следует иметь в виду не столько эрудицию или
образованность человека, сколько состояние его души, его общий нравственный
настрой и духовную красоту, про*яв*ля*ю*щи*е*ся в доброжелательности и чуткости
к людям, в нетерпимости ко всяким отступлениям от высоких этических норм. ….
Ин*тел*ли*ген*т*ность, причастная к культуре, начинается с высокой
тре*бо*ва*тель*но*с*ти человека к себе и своему ду*хов*но*му миру, его
приобщённости к высшим мо*раль*ным законам».

Что ж, хвалебную оду мы выслушали, а те*перь давайте разберемся, как все обстоит
на са*мом деле.

«УМСТВЕННО ПОРЯДОЧНЫЕ»

Для начала отмечу еще раз, что тезис «Ин*тел*ли*гент же — это представитель
профессии, свя*зан*ной с умственным трудом (инженер, врач, уче*ный, художник,
писатель)» не строгий, так как существуют интеллигенты, вынужденные
за*ни*мать*ся фи*зи*чес*ким трудом. Однако при этом все*гда
под*ра*зу*ме*ва*ет*ся, что «на самом деле» при*зва*ние имя*рек — именно
писательский (на*при*мер) труд, а работать ко*че*га*ром его вынуждает
«не*по*ни*ма*ние быдлом ве*ли*ко*го таланта».

Теперь рассмотрим мнение об ин*тел*ли*ген*тах как о «получивших современное
на*уч*ное об*ра*зо*ва*ние, обладающих системой зна*ний, что по*зво*ля*ет им
творить в мире знаний в наи*бо*лее слож*ных формах культуры — науке,
ис*кус*ст*ве, об*ра*зо*ва*нии, религии; заниматься раз*ви*ти*ем и
рас*про*с*т*ра*не*ни*ем культуры».

Д.И.Овсянниково-Куликовский, «Психология русской интеллигенции»:

«Другая черта… состоит в том, что фи*ло*соф*с*кая (теоретическая) часть их не
имеет всеобщего значения, какое имеют настоящие философские системы, а их
практическая (прикладная) сто*ро*на, слишком тесно связанная с философской, не
получает реальной силы — практического дела, в смысле общественной или
политической де*я*тель*но*с*ти — деятельности партии. В лучшем случае выходит
нечто вроде секты.

Идеолог слишком философ, чтобы быть прак*ти*чес*ким деятелем, и слишком
моралист, пуб*ли*цист и деятель жизни, чтобы быть настоящим философом.
Философские и научные ценности приноровляются у него к моральным и
прак*ти*чес*ким запросам, а эти запросы получают сво*е*об*раз*ную философскую
постановку, от*пу*ги*ва*ю*щую всех, кто, имея те же запросы, не может ее
при*нять. Идеологии, если они сколько-нибудь раз*ра*бо*та*ны, обращаются,
подобно ре*ли*ги*оз*ным ве*ро*у*че*ни*ям, к тем, которые, по своему ду*хов*но*му
складу к ним предрасположены, и в этой среде они вербуют адептов и получают
рас*про*с*т*ра*не*ние».

Это и есть одно из отличий интеллектуалов от интеллигентов: последние стремятся
не про*сто тру*дить*ся, приобретать знания, развивать на*уку и т.д., а
«заниматься развитием и рас*про*с*т*ра*не*ни*ем куль*ту*ры». Интеллигенты
считают это своим неотъем*ли*мым и эксклюзивным правом.

Из работы «Интеллигенция как социальный феномен»:

«…смешивать интеллигенцию с об*ра*зо*ван*ным классом страны, людьми занятыми в
ин*тел*лек*ту*аль*ной сфере, — грубая ошибка. Хотя, дей*стви*тель*но,
интеллигенция действует в сфере куль*ту*ры, и склонна идеологически подчинять
себе культуру и монополизировать интеллектуальную сферу вообще…

И все же интеллигентность – это далеко не уче*ность. Н.Бердяев свидетельствовал:


«Многие замечательные ученые-спе*ци*а*ли*с*ты, как, например, Лобачевский или
Менделеев, не могут быть в точном смысле причислены к ин*тел*ли*ген*ции, как, и
наоборот, многие, ничем не оз*на*ме*но*вав*шие себя в интеллектуальном труде, к
интеллигенции принадлежат». Это цитата из «Рус*ской идеи» (3, гл. I).

Итак. Для интеллигенции культура не высшая ценность, не цель, но лишь средство
социального самоутверждения. Интеллигенция не только не испытывает никакого
уважения к выдающимся деятелям культуры и их достижениям, но не раз в истории
самым хамским образом травила даже классиков русской культуры. Сказанное не
оз*на*ча*ет, что человек, имеющий заслуженный ав*то*ри*тет в научной или
гуманитарной сфере, не мо*жет попасть в круг интеллигенции. Может, и та*кое не
раз случалось. Однако лишь при условии, что разделит мировоззрение
интеллигентской среды, в противном случае он будет активно злоб*но травим
интеллигенцией (если попытается за*нять самостоятельную общественную позицию).
Например, Сахаров, Лихачев, Ростропович зас*лу*жи*ли отменные профессиональные
ре*пу*та*ции, но публичную общественную карьеру де*ла*ли как ин*тел*ли*ген*ты.
Такого рода случаи под*дер*жи*ва*ют миф, будто интеллигенция производит
куль*тур*ные ценности. (Заметим, по жизни ин*тел*ли*ген*т*ство*ва*ние
неотвратимо приводит лич*ность к ум*ствен*ной и духовной деградации). В целом же
интеллигенция склонна презирать образование и умственный труд, если они выходят
за рамки ее, интеллигенции, влияния и контроля. Так А.И.Сол*же*ни*цын придумал
дразнилку для не*ин*тел*ли*ген*т*ных людей интеллектуального труда —
«об*ра*зо*ван*щи*на».

Думаете, это беспочвенные обвинения со сто*ро*ны тех, кто не любит
интеллигентов? Тогда читайте мнение «изнутри». Д.С.Лихачев, «О рус*ской
интеллигенции»:

«Прежде всего я хотел бы сказать, что ученые не всегда бывают интеллигентны (в
высшем смыс*ле, конечно). Неинтеллигентны они тогда, когда, слишком замыкаясь в
своей специальности, за*бы*ва*ют о том, кто и как может воспользоваться плодами
их труда. И тогда, подчиняя все ин*те*ре*сам своей специальности, они жертвуют
ин*те*ре*са*ми людей или культурными ценностями.

Самый несложный случай — это когда люди работают на войну или производят опыты,
свя*зан*ные с опасностью для человека и страданиями животных».

Вот и проявилась «умственная по*ря*доч*ность».

Оказывается, интеллигенты не могут «ра*бо*тать на войну». При этом никак не
учитывается, что без армии (и военных разработок) ин*тер*вен*ции ждать недолго
(не обязательно прямой, но и в экономическом плане никто не будет слушать того,
кто не может подкрепить слова силой). Об этом и писал Овсянниково-Куликовский: у
ин*тел*ли*ген*тов не хватает способностей создавать дей*стви*тель*но философские
системы. К тому же высокий уровень абстрагирования не спо*соб*ству*ет
непосредственному применению таких теорий на практике, а интеллигентам всегда
хочется имен*но практики. Но для практики они недостаточно практичны, а все
время ударяются в продвижение какой-либо идеи… Вот и получается что-то типа
«Пусть хоть все умрут, лишь бы не было войны!».

Страдания животных — из той же оперы. Никто, разумеется, не призывает мучить
жи*вот*ных, но для развития науки необходимо ставить опыты, в том числе — и на
животных. Но ин*тел*ли*гент никогда не видит мир в целом, он у него всегда
«кусочком» — значим лишь тот вопрос, который по какой-либо причине значим для
ин*тел*ли*ген*та; а «освещен» этот кусочек какой-ни*будь идеей, которая
приобретает практически сверх*цен*ное значение.

Но вернемся к отличию интеллектуала от ин*тел*ли*ген*та. Что именно интеллигент
стремится «творить в мире знаний»? Интеллектуал, на*при*мер, стремится открыть
что-то новое, объяснить ранее неизвестное, увеличить объем знаний: фак*тов и
закономерностей нашего мира…

А что же интеллигенты?

Д.С.Лихачев, «О русской интеллигенции»: «Я писал положительные отзывы на
рукописи та*лан*т*ли*вей*ше*го историка-фантаста евразийца Л.Н. Гумилева, писал
предисловия к его книгам, по*мо*гал в защите диссертации. Но все это не потому,
что соглашался с ним, а для того, чтобы его пе*ча*та*ли. Он (да и я тоже) был не
в чести, но со мной, по крайней мере, считались, вот я и полагал сво*им долгом
ему помочь не потому, что был с ним согласен, а чтобы он имел возможность
выс*ка*зать свою точку зрения, скреплявшую культурно разные народы нашей
страны».

Обратите внимание: сам Лихачев откровенно именует Гумилева не ученым-историком,
а ис*то*ри*ком-фантастом, то есть прекрасно понимает цену его измышлизмам. Но
при этом он даже по*мо*га*ет ему защитить диссертацию, т.е. стать
«офи*ци*аль*ным ученым». Для интеллигента значение имеет не наука, а некая
«культура», даже не*на*уч*ная, а также «идея», причем безотносительно ее
разумности и целесообразности.

Еще пример от Лихачева: «Бессмысленно за*да*вать*ся вопросом — была ли культура
Руси до Петра «отсталой» или не отсталой, высокой или невысокой. Нелепо
сравнивать культуры «по ро*с*ту» — кто выше, а кто ниже. Русь, создавшая
замечательное зодчество (к тому же чрезвычайно разнообразное по своим стилевым
осо*бен*но*с*тям), высокую хоровую музыку, красивейшую цер*ков*ную обрядность,
сохранившую ценнейшие ре*лик*ты религиозной древности, прославленные фрески и
иконы, но не знавшая университетской науки, представляла собой просто особый тип
культуры с высокой религиозной и ху*до*же*ствен*ной практикой».

Вот так видит мир интеллигент: кого волнует уровень развития науки (а также
про*мыш*лен*но*с*ти и т.д)., когда есть такая вот сусальненькая куль*тур*ка.
Нет, я отнюдь не принижаю роль культуры как таковой. Но заявить, что-де «какая
разница, отсталая культура или нет, главное — ее са*мо*быт*ность», может только
интеллигент.

Еще один пример. Правда, стопроцентную до*с*то*вер*ность гарантировать не могу,
но выг*ля*дит очень правдоподобно, и, главное, очень по*ка*за*тель*но. Итак,
рассказывает один знающий че*ло*век:

«Когда говорят, что Тарковский гениальный режиссер и т.д., я вспоминаю одну
историю, ко*то*рую рассказывал препод в институте. А дело было так. Снял
Тарковский «Андрея Рублева», и его историки песочить стали, дескать, что ж так,
и там неправильно, и здесь. Ну а Тарковский: «Я все понимаю, но поймите и вы,
это художественное произведение, так что пришлось пожертвовать историчностью».
Ну историки и заткнулись. А потом его стали песочить кинематографисты, но и тут
Тарковский вывернулся: «Поймите, это ис*то*ри*чес*кий фильм, так что пришлось…»

Напоследок процитируем «Интеллигенцию как со*ци*альный феномен»:

«Индивидуально, как качество личности, ин*тел*ли*ген*т*ность есть особенное
состояние души, с присущим ин*тел*ли*ген*ции характерным от*но*ше*ни*ем к
окружающему миру (интеллигентская эти*ка). Социально интеллигенция — это среда и
суб*куль*ту*ра. Интеллигентская среда за*да*ет*ся эти*чес*ким инвариантом,
который, собственно, и оп*ре*де*ля*ет Интеллигенцию, поскольку при*над*леж*ность
к Интеллигенции есть прежде всего ис*по*ве*до*ва*ние особ*ли*вой Нравственности
(этики). Ин*тел*ли*ген*т*с*кая суб*куль*ту*ра (по сути, сводящаяся к проповеди
Идеалов) со вре*ме*нем эво*лю*ци*о*ни*ру*ет, и вообще говоря, является
про*дук*том со*ци*аль*ной адаптацией, реакцией при*спо*соб*ле*ния к изменяющимся
внешним условиям. Однако во вся*кую эпоху интеллигентская субкультура
ис*то*ри*чес*ки по*ня*тие вполне определенное, имеет ярко выраженное
иде*о*ло*ги*чес*кое ядро.

Интеллигенцию сплачивает сознание своего мо*раль*но*го превосходства над
остальным об*ще*ством (че*ло*ве*че*ством), принадлежность к ин*тел*ли*ген*ции
порождает личное и корпоративное са*мо*ощу*ще*ние «духовной из*бран*но*с*ти».
Об*ще*ству внушается, что интеллигенция есть Совесть На*ро*да, имеющая
неоспоримое право и обя*зан*ность судить и осуждать всех (даже и Бога), казнить
и миловать (хотя бы морально). Для человека ин*тел*ли*ген*т*ность большой
соблазн».

Можно сказать, что интеллектуал интеллект ис*поль*зу*ет, а интеллигент
поклоняется ин*тел*лек*ту. Ин*тел*ли*гент может быть сколь угодно на*чи*тан*ным,
но еще Гераклит заметил, что «мно*го*зна*ние уму не научает».

И последнее. Интеллигенты, считая себя об*ра*зо*ван*ны*ми и эрудированными,
полагают, что именно они дол*ж*ны «руководить процессом». Не в смысле
чи*нов*ни*че*ства (это совсем другой ти*паж), а именно в «духовном смысле».
Должны присутствовать, вдохновлять, а глав*ное - кри*ти*ко*вать. Но – не
работать сами.

Еще столетие назад в альманахе «Вехи» было очень верно подмечено:

«…средний массовый интеллигент в России боль*шею частью не любит своего дела и
не знает его. Он — плохой учитель, плохой инженер, пло*хой журналист,
не*прак*тич*ный техник и проч., и проч. Его профессия пред*став*ля*ет для него
нечто случайное, побочное, не зас*лу*жи*ва*ю*щее ува*же*ния. Если он увлечется
своей про*фес*си*ей, все*це*ло отдастся ей — его ждут самые жестокие сар*каз*мы
со стороны товарищей».

Интеллигенту не интересно работать, этот процесс, можно сказать, противен самому
ста*ту*су интеллигента.

Обратите внимание: прилагательное «ин*тел*ли*ген*т*ный» не имеет однозначной
трактовки, оно вполне мо*жет означать и «образованный, ум*ный», а вот
«ин*тел*ли*гент» — это уже диагноз. Помните «Двенадцать сту*ль*ев»?

«Заказчики не находили Виктора Ми*хай*ло*ви*ча. Вик*тор Михайлович уже где‑то
распоряжался. Ему было не до работы. Он не мог видеть спо*кой*но въезжающего в
свой или чужой двор ломовика с кладью. Полесов сейчас же выходил во двор и,
сложив руки на спине, пре*зри*тель*но наблюдал за действиями возчика. Наконец
сердце его не вы*дер*жи*ва*ло.

– Кто же так заезжает? — кричал он, ужа*са*ясь. — Заворачивай!

Испуганный возчик заворачивал.

– Куда ж ты заворачиваешь, морда?! — стра*дал Вик*тор Михайлович, налетая на
лошадь. — Надавали бы тебе в старое время пощечин, тогда бы заворачивал!

Покомандовавши так с полчаса, Полесов со*би*рал*ся было уже возвратиться в
мастерскую, где ждал его не*по*чи*нен*ный велосипедный насос, но тут спокойная
жизнь города обычно вновь на*ру*ша*лась каким‑нибудь не*до*ра*зу*ме*ни*ем. То на улице сцеплялись осями телеги, и Виктор Ми*хай*ло*вич указывал, как лучше всего
и быстрее их рас*це*пить; то меняли телеграфный столб, и Полесов про*ве*рял его
перпендикулярность к земле соб*ствен*ным, спе*ци*аль*но вынесенным из
ма*с*тер*с*кой отвесом; то, на*ко*нец, устраивалось общее собрание жиль*цов.
Тогда Вик*тор Михайлович сто*ял посреди дво*ра и созывал жильцов ударами в
железную доску; но на самом собрании ему не удавалось побывать. Проезжал
пожарный обоз, и По*ле*сов, взвол*но*ван*ный звуками трубы и ис*пе*пе*ля*е*мый
ог*нем бес*по*кой*ства, бежал за ко*лес*ни*ца*ми».

Из одного сетевого обсуждения, очень метко:

«Если бы Полесов был интеллигентным сле*са*рем, он починил бы насос, но беда в
том, что он был слесарем-интеллигентом».

В следующем романе выведен образ Ва*си*су*а*лия Ло*хан*ки*на, также вполне
хрестоматийный.

Но я уже слышу голоса критиков: как так мож*но ссы*лать*ся на литературные
гротескные пер*со*на*жи! Это не доказательство!

Конечно, дорогие мои, это — не до*ка*за*тель*ство. Это — иллюстрация.

Тема «отличие интеллигенции от ин*тел*лек*ту*а*лов» в первом приближении уже
раскрыта (об некоторых спе*ци*фи*чес*ких аспектах отношении интеллигентов к
науке поговорим позже), да*вай*те теперь рассмотрим главное отличие. Думаю, что
вы еще не забыли, что интеллигент — это «человек, обладающий умственной
по*ря*доч*но*с*тью».

Так что же это такое, «умственная по*ря*доч*ность»?

ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ И ИХ НОСИТЕЛИ

Выше процитирован учебный курс куль*ту*ро*ло*гии, в котором перечислены
«неизменные сущ*но*с*т*ные признаки» интеллигенции. Итак, при*сту*пим.

Первое: «ориентация на общечеловеческие качества, приверженность идее
справедливости, критическое отношение к существующим со*ци*альным формам
правления общества, далеким от идеалов гуманизма и демократии»

Как много всего сразу. Что ж, начнем с об*ще*че*ло*ве*чес*ких качеств.

С.Г. Кара Мурза, «Потерянный разум»:

«В создании и поддержании идейного хаоса с середины 80‑х годов большую роль
сыграла дог*ма «общечеловеческих ценностей». В основе ее лежит убеждение, будто
существует некий еди*ный тип «естественного человека», суть которого лишь слегка
маскируется культурными раз*ли*чи*я*ми и этнической принадлежностью. Главные
цен*но*с*ти (потребности, идеалы, интересы) людей якобы определяются этой единой
для всех сутью и являются общечеловеческими…. Раз так, зна*чит, развитие разных
человеческих общностей (народов, культур) приведет к одной и той же разумно
отобранной из разных вариантов мо*де*ли жизнеустройства.

Либералы считают, что наилучшее жиз*не*ус*т*рой*ство — рыночная экономика и
де*мок*ра*тия западного типа, и эта модель уже до*с*тиг*ну*та на Западе, а
другие народы про*сто за*поз*да*ли. Со*про*тив*лять*ся принятию этой мо*де*ли
для Рос*сии нельзя, какими бы бедами нам это ни гро*зи*ло — это все равно что
идти про*тив рода че*ло*ве*чес*ко*го. Воз*ник*ла даже целая те*о*ре*ти*чес*кая
кон*цеп*ция о «че*ло*ве*ке со*вет*с*ком» (homo sovieticus) как об аномальном
су*ще*стве, вы*пав*шем из эво*лю*ции человеческого рода и не впол*не к нему
при*над*ле*жа*щем.

Заметьте, что общечеловеческими у нас на*зы*ва*ют*ся ценности именно либеральные
(гу*ма*низм, демократия и прочее). Почему? Это даже не то, что «часто
встречается». Либеральный образ мысли — редкий и неповторимый продукт
куль*ту*ры. Даже на Западе он не слишком рас*про*с*т*ра*нен и прямо отвергается
большинством че*ло*ве*че*ства. Повторять список, составленный культурой
небольшого меньшинства и придавать ему статус «общечеловеческого» — неразумно».

О либерализме мы поговорим позже под*роб*нее, а здесь прошу обратить внимание на
миф общечеловеческих ценностях. Давайте прикинем, какие ценности могут иметься в
виду. Есть ли куль*тур*ные ценности, разделяемые всеми людьми? Нет таких — все
подобные ценности зависят от расы, национальности, образования, религии,
принадлежности к различным социальным стра*там и т.д. Есть ли общие идеалы,
интересы? По*нят*но, что вопрос риторический…

Возьмем ту же справедливость, упомянутую в цитате. Что это такое?

Впрочем, не будем пытаться изобрести точ*ное определение — суть в том, что
понятие о справедливости существенно менялось со вре*ме*нем и не менее
существенно отличается в раз*лич*ных культурах.

Так что же является действительно об*ще*че*ло*ве*чес*ки*ми ценностями?

Очень просто. Человек — homo sapiens — обладает как животной природой, так и
ра*зум*но*с*тью (в той или иной степени). Разумная со*став*ля*ю*щая как раз и
вносит разницу между ин*ди*ви*да*ми; даже сам разум не является
об*ще*че*ло*ве*чес*кой ценностью — даосы стремятся как раз к
не*пос*ред*ствен*но*му восприятию без участия ра*зу*ма. Общими являются лишь
животные ус*т*рем*ле*ния не sapiens’а, но homo: жрать и размножаться, проще
говоря.

Однако радетели за такие общие ценности отнюдь не сводят их к животным;
наоборот, раз*го*вор идет о «высокодуховных устремлениях». Не будем измерять
высоту «духовности», все проще — такие декларации означают лишь одно. А имен*но:
под видом общечеловеческих подсовываются чьи-то частные ценности; в данном
случае — цен*но*с*ти интеллигенции.

Michael de Budyon, «Начала интеллектуал-со*ци*а*лиз*ма»:

«Итак, интеллигенты, в своем по*дав*ля*ю*щем большинстве, суть жалкие и наивные
иде*а*ли*с*ты, мечущиеся в мире, который они сами для себя придумали, и
существование которых не мыс*ли*мо вне данного мира. В их головах царит
бес*соз*на*тель*ная идиллия, и уже изрядно на*до*ев*шая, и не вызывающая
никакого трепета аб*ра*ка*даб*ра, состоящая из первичных идей и прин*ци*пов,
типа «все люди равны», «все равны пе*ред законом», «человек — высшая ценность
го*су*дар*ства», «за нашу и вашу свободу», ну и так далее, в том же стиле. Я не
буду ана*ли*зи*ро*вать пси*хо*ана*ли*ти*чес*кие моменты, обус*лав*ли*ва*ю*щие
взятие на во*о*ру*же*ние подобных пер*вич*ных идей, замечу лишь то, что они как
та*ко*вые ин*тел*ли*ген*тов прин*ци*пи*аль*но не ин*те*ре*су*ют, и даже не
осознавая дан*ный факт, ин*тел*ли*гент в оп*ре*де*лен*ной ситуации готов легко
поступится ими. Сопоставив ин*тел*ли*ген*т*с*кие стенания с тем меню бредней,
которые власть предержащие ежед*нев*но предлагают вку*сить бессознательным
мас*сам, можно легко за*ме*тить, что интеллигенты про*сто усиливают их и все
равно переадресовывают на головы тем же массам. Поражаюсь, до какого абсолюта
могут дойти коллективистские ин*стин*к*ты ин*тел*ли*ген*тов, здесь они
напоминают ана*ло*гич*ные у бес*соз*на*тель*ных масс, правда, на более высоком
уровне. Но, что приятно, эти ин*стин*к*ты вы*ра*жа*ют зачастую люди, в своем
мен*та*ли*те*те на*столь*ко убогие и ничтожные, что их псев*до*на*уч*ные
рассуждения, помноженные на кол*лек*тив*ные ин*стин*к*ты масс, которым они
пы*та*ют*ся привить свою «философию», делает их еще более убо*ги*ми,
беспомощными и нич*тож*ны*ми, даже перед бессознательными мас*са*ми, инстинкты
которых хоть являются при*род*ны*ми, а потому абсолютно здоровыми, и на
ко*то*рые мы даже не имеем пра*во обижаться».

(Продолжение в следующем номере)