[Бразил]

В статье Шиловой есть отрывок про задания для сценаристов.
Цитирую полностью:

На практикуме у сценаристов во ВГИКе предлагаю простое задание: ваши недавние живые наблюдения. Возникает длительная пауза. Затем кто-то начинает долгую историю о театре лилипутов, кто-то рассказывает о длиннобородом анекдотическом происшествии в офисе, кто-то просто вспоминает случай, схожий с известными и уже достаточно истрепанными киномоделями. Избираемое свидетельствует о поиске эстраординарного: невероятных, фантасмагорических сюжетов и способов эпатажа. Вижу, что не понят смысл задания. Рискую привести пример. При выходе из Института, что на Дегтярном, задерживаюсь под козырьком крыши, пытаюсь справиться с зонтом, чтобы не намокнуть. Рядом со мной оказывается элегантный мужчина, скрывшийся от дождя и разговаривающий по мобильному телефону. «Йес... йес... ол райт! Йес!» Иностранная беседа продолжается и завершается неожиданным российским «Ну-у-у!». Оживление среди студентов. Новые рассказы. Но все равно создается ощущение высасывания из пальца. Наблюдений просто нет. Зрение, слух закрыты. Невоспитанность интереса к окружающему, к людям, их жестам, взглядам, словам неминуемо ведет в мир стилизаций, в зону орнаментальности, исключающей чувственность, теплоту, выразительность живой натуры. Сценарный замысел начинает калькировать стандарты, повторять «образцы».
Другой практикум. Разговор идет о жанрах. Прошу студентов выглянуть во двор, хорошо просматриваемый из окна аудитории. Смысл задания — попробовать выбрать из этой натуры то, что годится для экспозиции конкретного жанрового построения: комедии, драмы, приключения. Вновь замешательство. Сценаристы привыкают работать со словами, не беря в толк, что слова киносценария имеют целью подсказать характер изображения.