[сэр Сергей]

Македон,
А у меня еще сценические впечатления сохранились. Студентом театральной студии я работал на спектакле Мастер и Маргарита. С привидения начинал, сварной металлический скелет таскал, потом до Марка Крысобоя дорос - роль не ахти какая была, всего-то текста - Прокуратора называть игемон, других слов не говорить, смирно стоять. Ты понял меня или ударить тебя?

Там у меня любимая сцена была - разговор Понтия Пилата и Афрания.

Играли два замечательных актера. Понтия Пилата играл Михаил Иванович Мощенский - мой учитель, дедушка Агриппины Стекловой (его дочь была первой женой Стеклова), Афрания играл другой замечательный актер Банковский.

Финал этой сцены я смотрел всегда, на каждом спектакле.

Афраний удалялся в глубину сцены делая три шага, потом, резко разворачивался и с неповторимой интонацией говорил:
- Так зарежут, игемон?

Понтий Пилат обнимал его за плечи, как родного и отвечал:
- Непременно! И вся надежда, только на вашу, ИЗУМЛЯЮЩУЮ (ударное слово), всех, исполнительность...

Блин! Столько лет прошло, а я до сих пор текст помню!