Юмор на Скринрайтере. Часть 7 - Страница 55

Нюша · 04.10.2015, 13:54

Цитата:

Сообщение от Кирилл Юдин

Я провёл визуальную трасологическую экспертизу - налицо факт того, что тётка спала на боку на земле, положив голову на левую руку.

А вы вполне могли бы быть детективом!!! )))) да, действительно бабуля спала. У бабули был Д.Р. они отметили на даче и она решила отдохнуть. Когда же она проснулась, то не сразу поняла всего очарования произошедшего с ней. После оказалось, что это внучка - решила сделать ей подарок - сделала бабушке прическу!

Элина · 04.10.2015, 18:06

Ну всё, главное, теперь не встретить кошку.

11.jpg

Нюша · 06.10.2015, 12:09

Цитата:

РАЗГОВОР МОСКАЛЯ С УКРОМ:
�� У:- Украина не забыла голодомор ..
�� М: - Какой голодомор?
�� У: - Да, что ваши москали сделали в 1933 г.!
�� М: - Расскажи, что москали приехали к вам во Львов и детей ваших ели!
�� У: - Да, у нас во Львове пол-города померло с голоду! А кто не помер в леса ушли, чтоб от ваших сталиноидов спастись!
�� М: - Тарас, ты дурак?
�� У: - Это ты дурак. Старики рассказывают, как вся львовщина кору ела!
�� М: - Тарас ты дурак!
�� У: - Это ты дебил москальский!
�� М: - Тарас, ты не ДУРАК. Ты Д@ОЁБ. В 1933 году Львов (Лемберг) был в составе Польши ..

это даже не анекдот - это из жизни....

Нюша · 08.10.2015, 13:33

Элина · 08.10.2015, 18:10

- Доктор, прошу, посмотрите мне в глаза и скажите, только честно: сколько мне осталось?
- Думаю, не больше недели.
- Ну неужели ничего нельзя сделать, доктор, миленький, ну неужели всё так серьёзно?!
- Очень...
- Доктор, ну как же так... У меня ещё столько планов, столько ещё хочется сделать!
- Увы, я бессилен вам помочь: через неделю больничный вам закрываю - и на работу. У нас сейчас с этим очень строго.

Михаил Бадмаев · 08.10.2015, 22:12

Саша Соколов. "Палисандрия":

(с) Он согласился, принес извинения, а потом вдруг признался, что грешным делом кропает вирши. Зная каким-то образом о моей причастности к сферам Парнаса, просил прослушать одно из произведений. Я откинулся поудобней в плескалище и принял благостепенную позу Державина, экзаменующего стихоплетов лицея: «Валяйте». Смотрите же, что зачитал мне мой «Пушкин».

На некотором вокзале
Спросил: «Где два нуля?»
Мне молча указали
На дверь из хрусталя.
Войдя в нее, я ахнул,
Поверьте, неспроста:
Там «Лунную сонату»
Квартет играл с листа.
Росли там розы в вазах,
В вазонах розан рос,
Сиденья ж унитазов
Покрыл гагачий ворс.
И я вскричал недаром:
«Да здравствует клозет!
Журчанье писсуаров,
Шуршание газет!»

«Нечто чудовищное в своем цинизме,– открылся я следователю.– Мало того что вы осквернили память величайшего из глухих и глушайшего из великих, поместив его исполнителей в общественную клоаку. Мало! Вы – и это еще удручительней – воспели ее самое. Воспели в лучших традициях силлабо-тоники. Вы довольно-таки талантливый беспардонник, любезнейший. Вашими, сударь, устами фекалии б кушать, позвольте уж доложить». И, разбранив его таким образом, призвал немедленно удалиться.

(Позднейшее примечание. Стоит Лето Господне две тысячи тридцать шестое. На кремлевском дворе – жара. Но в бассейне Сената, где я держу корректуру читаемого Вами альбома, мне хорошо, прохладно. Оглядываясь на нашу беседу с позиций своего зарубежного опыта, я сожалею, что так огульно охаял, отбрил молодое еще дарование, каковым, разумеется, был мой следователь. Ибо там, за кордоном, где грани между изящным и неприличным давно размыты или разобраны на баррикады, взгляды Вашего корреспондента на поэзию претерпели необратимую трансформацию. Во многом тому способствовал Колин Лукас, мой друг и британский историософ, автор фундаментальной «Истории ватерклозетов». В ней, написанной великолепным верлибром, скрупулезно, но популярно прослеживается вся родословная канализаций – от допотопных, пещерных, и – через римские акведуки – до совершеннейших очистительных агрегатов последних эр. Невероятно трудно, если вообще возможно, определить жанр колиного произведения, т. к. на фоне увлекательных описаний различных узлов и конструкций выстраиваются хитросплетения эпохальных дворцовых интриг, в коих судьбы изобретателей, зодчих, золотарей так или иначе переплетаются с судьбами императоров и сановников, куртизанок и королев, и по мере усовершенствования сливных бачков, унитазов, отстойников и других систем сброса, постельные сцены тоже становятся все изысканней, изощренней. Да и не только постельные. Ведь соития зачастую имеют место в тех же клозетах, где в силу реальности – о нет, литературные мечтания следователя были слишком уж утопичны! – сиденья не покрыты даже свиной щетиной. А в некоторых общественных санузлах они просто оторваны, так что не засидишься. И героев встречают не розами, не оркестром, а более будничными, более характерными для уборных звуками и амбрэ. Например. «В туалете томительно пахло продукцией чужого метаболизма»,– стоически информирует Лукас, описывая взаимоотношения королевы Марго и золотаря Гортензио. И автору безоглядно веришь. Так что же это – поэма? исследование? эпос? Критик влиятельной хиросимской газеты «Цусима» назвал творение Лукаса учебником страсти и чистоты; литературный обозреватель дублинского еженедельника «Финнеган'з Уик» – очередной «Илиадой»; а я, написавший рецензию для «Морнинг Стар», озаглавил ее «Веяние времени» и вынес в подзаголовок «История ноздрями ассенизаторов». Успех произведения можно было сравнить лишь с успехом таких монументов духа, как мемуары Киссинджера и записка Иди Амина. Вместе с тем встречаются еще люди, готовые утверждать, будто подобная литература не очень-де хороша, потому что громоздка. Не требует доказательств тот факт, что все они подкуплены международной реакцией. И напрасно какой-нибудь не в меру прыткий эколог, ярясь, недвусмысленно намекает, что надо урезать печатанье толстых томов, т. к. культурный мир задыхается якобы без туалетной бумаги. Напрасно! Здоровые силы общественности отчетливо сознают, что истинная культура обойдется и придорожным камнем.) (с)