Правило № 21. Нужную драматургию сходу не видно. Ее искать надо.
Правило № 22. Брифинг требует включенности. Попал на него – быстрее шевели мозгами. Не шевелятся – тренируйся.
Что значит: «прокачивают» заявку? Это слово из слэнга разведчиков. Я запомнила его из романа Богомолова «В августе сорок четвертого», где советский контрразведчик, прикидываясь рядовым солдатиком-патрульным, проверяет документы у матерого шпиона. «Качай его, качай!.. – беззвучно приговаривает герой. И судорожно перебирает в уме приметы разных диверсантов, пока внешне неторопливо и даже туповато листает бумажки.
На брифингах тоже «качают», только вслух, - проверяют заявку на крепость. Была такая тема в эфире или нет? Если была, то насколько давно? Если недавно, то можно ли ее перекроить? Если не интересен герой, то можно ли сделать главным не его, а кого-то из остальных?.. Но в первую очередь: годится тема в принципе? Она - форматная? Она - наша?..
Правило № 23. Сценаристу нужно терпение. Если есть еще и талант, то просто отлично.
Сколько раз я слышала фразу, после которой я понимала, что данный сценарист для нас потерян. «Ваши сюжеты никуда не годятся! – возмущался автор. – Давайте, я напишу вам гораздо лучшую историю!..»
Не надо лучше!!! – стонут редакторы. – Напишите в формате!
Правило № 24. Пишите тест в полную силу. Не комплексуйте.
ервая – определить степень вменяемости аппликанта, то есть претендующего на сценарную работу. Да, не будем скрывать – пишут нам и не совсем здоровые люди, и даже совсем не здоровые. Их лучше отсекать на дальних подступах к работе.
Вторая – выявить степень дисциплинированности товарища. Поэтому в тестах практически всегда задаются параметры текста (объем, число знаков, шрифт, кегль и т.д.). Сценарист – не эссеист, он ближе к поэту. Если поэту заказали сонет, а он создал басню или, не дай бог, верлибр, то коровы он не получит. (А поэту очень нужна корова!) Так и со сценаристом. Если он не в состоянии пользоваться компьютером и выполнять чисто технологические условия, то дальше двигаться не стоит. Сценарное дело на ТВ – фабричное. Кустарь-одиночка у нас не приживается.
И третья – дать представление о творческом потенциале автора. И опять это все не просто. Чаще всего ВСЕ тесты написаны плохо. Но в них проскальзывают некие блестки, удачные фразы, какие-то намеки на способности. Читающий редактор старается их уловить.
Я, например, читаю в тестах диалоги, а не сюжетные линии. В диалогах уровень автора виден очень наглядно. В неигровых тестах смотрят закадровый текст. Он тоже сразу выдает автора с головой. Или уровень предлагаемых тем.
Почему тесты пишут плохо?
Потому что боятся.
Потому что жадничают.
Потому что стесняются.
Поясню. Боятся, что если написать слишком хорошо, то украдут идею. А если написать плохо, то вроде бы всегда есть внутренняя отговорка: «Я туда написал левой задней ногой, ну что вы хотите – тест!.. Чего я буду на него выкладываться?!.. А на самом деле не дают себе труда поверить, что могут написать блестяще.
Я помню один из тестов, который я уже практически выбросила. Что-то меня удержало на последней фразе. И я отправила письмо авторам: "...прислали дерьмо, вы же можете, перепишите!.." Никаких причин верить в это у меня не было. Но – попала! Переписали! Отличные ребята, самые плодовитые и дельные в моей практике.
Жадничают, потому что боятся (см. выше). Свято верят, что их тест украдут, экранизируют, а денежки поделят. На моей памяти был единственный случай экранизации теста о-очень, ну, о-очень экономным в письме автором. Он сам дожал его до сюжета и написал сценарий, по которому сняли серию. И это при том, что для тестов мы выбираем заведомо общеизвестные сюжеты, не просим никаких откровений. «Мальчик и девочка любят друг друга, но родители против». Что тут можно спереть!?..
Стесняются. Опять же – смотри выше – от страха. Лучше я напишу как-нибудь, потому что это несерьезно, у меня никогда ничего не получалось, и сейчас не получится. Кто я такая, чтобы сценарии писать... Вот, даже учебный тест не могу одолеть!.. Обычно дамы так жеманничают, и в их тестах это пропечатывается аршинными буквами (фигурально).
Не было случая, чтобы автор удачного теста был оставлен без внимания. Поскольку таких очень мало. А надо – много.
Правило № 25. В героях надо искать знакомые черты, но в неожиданных сочетаниях. Чтобы зритель сам себе удивлялся.
Именно поэтому не срабатывает прямая назидательность. К зрительскому восприятию нужно подъезжать на хромой козе, не в лоб, а косвенно впаривая ему важные для нас смыслы. Отсюда – успех сайнстейнмента, с его мощными отвлекающими маневрами-аттракционами.
Правило № 26. Не тратьте время на свои недостатки. Улучшайте достоинства!
Думала, будет юмор, но на деле все очень серьезно.
Первый топ создан маститым редактором мелодрамы. При том - активно пишущим. Удивительно, как виден характер в простом деянии: прежде чем перечислить грехи, он сформулировал положительные качества. Спасибо тебе, добрый человек!..
Итак, с разрешения анонимного автора:
«...Добродетели телесценариста:
1. Работоспособность - надо уметь переписывать своё творение ровно столько раз, сколько нужно. И, желательно, быстро, а то перепишут за тебя и деньги заберут.
2. Гибкость - надо стараться учесть пожелания всех - редакторов, режиссёра, продюсера и канала. При этом частенько история выходит слегка другая, и приходится наступать на горло собственной песне. А кто говорил, что будет легко?
3. Краткость и точность диалогов - мы, блин, не в театре и это не пиеса. Вообще, в идеале, зритель должен всё видеть и понимать и без занудных "бу-бу-бу". Хотя...
4. Хороший сценарист, когда пишет, сразу представляет себе картинку. Он никогда не слепит двух неслепляемых эпизодов. Я бы назвал это "киночувство". Боюсь, оно врождённое.
5. Умение закончить историю так, чтобы ни один, даже самый умный зритель, не ожидал такого финала. Тогда он сядет смотреть кино ещё раз в надежде понять, где его обманули.
А теперь – пороки.
1. Графоманство - ну, тут и объяснять нечего. Как сказал мне один таки неглупый человек - "иногда лучше свиней пасти, чем сценарии писать".
2. Гордыня. Ненавижу авторов, написавших ерунду и презирающих тебя за то, что ты не в силах оценить его гениальность. Наверное, отсюда пришло "кино не для всех".
3. Лень. Сам ленивый, но надо же и меру знать!
4. Книжность диалогов. Есть авторы, которые пишут не сценарии а книги. Им, наверное, надо книги и писать. Смотреть такое кино, если его вдруг снимут - будет дико скучно.
5. Жадность. Иногда единственным достоинством сценариста является его умение выбить себе хороший гонорар, а там уже хоть трава не расти. Бедные редакторы... И вообще - не всяк тот сценарист, у кого это слово записано в корочках об образовании. Да простят меня профессионалы...»
Смотрите, что получается. Опять проклятый вопрос: чему можно научиться, а чему – нельзя? В чем ремесло состоит, а в чем – заслуга или просчет папы-мамы, ворожба генетических даров, замещению не подлежащих?
Хотя есть одна теория, которая мне очень нравится, и которую я исповедую сама, тайно и явно. По ней – и резюме.
Правило № 27. Ставьте героя в безвыходный цейтнот. И придуманного, и реального.
Любой телевизионщик знает, что есть программы – и программы. Есть ежедневная рутина, а есть передачи, отдельные выпуски, разовые съемки, за которые можно продать душу, или, говоря более высоким стилем, над которыми слышен шелест крыл. Это не придумки, не романтический бред, это реальность телепроизводства, и тот, кто не испытал ни разу такого эйфорического озарения, тому просто сие наслаждение неведомо, увы ему и ах.
И вот очень интересно понять, в какие моменты эти прорывы, протыры, проламливания в другую реальность происходят – и можно ли их предугадать сценарно? То есть заложить в ткань выпуска проверенно, как бомбу с часовым механизмом? Теоретически можно, практически – тоже можно, но без гарантий.
Мне попался текст, написанный лет двадцать назад про уже классический советский формат «Что? Где? Когда?", в котором подробно описываются связанные с программой реалии.
http://biblioteka.teatr-obraz.ru/node/6423
Все это любопытно, как приметы другой эпохи, но одна деталь принадлежит к разряду высоких откровений. Оказывается, из этой популярной интеллектуальной игры в какой-то момент изъяли знаменитую «минуту на размышление», когда участники генерят версии на глазах у зрителя. Авторам показалось, что минута бормотания вариантов – слишком долго, и ее вырезали.
И программа рассыпалась.
Цитирую Ворошилова: «Мы поняли, во-первых, что без минуты на размышление игра рушится. Во-вторых, стало ясно, что здесь проходят не всякие вопросы. А какие? Наверное, такие, на которые всем интересно найти ответ, тогда каждый, кого ни спросишь, может иметь свою версию...»
Для чего нам это знать? Для того, чтобы мы могли в других форматах пользоваться инструментом, открытым режиссером: непредсказуемостью телевизионного аттракциона. Конечно, минута, предшествующая славе или провалу, - это мощнейший аттракцион, трюк, который раскручивается у нас на глазах. Зритель втянут в него и не выскочит, пока не пробьет момент истины, не наступит определенность, а с нею - прозрение. Он столько раз переметнется к победителю и предаст проигравшего, что сам себе никогда не признается в этом. Каждый смотрящий на экран в эту минуту ставит на карту все, каждый зритель - игрок.
В любой программе мы бьемся над крючками и поворотами. И вот этот оголенный механизм борьбы за победу, за честь, этот выставленный на всеобщее обозрение гибельный риск остается мощнейшим магнитом, ради которого включают ящик. Причем создатели программы втянуты внутрь вихря, они могут его запустить, но не могут им управлять. Кайфовое состояние, которое хочется тиражировать.
Конечно, это уже было. Но - неважно, в каком жанре мы работаем. На телевидении можно воровать отовсюду. И получается не грабеж, а простая дележка.
Правило № 28. В удачном формате нет лишних деталей. Он простейшим путем выполняет сложную задачу.
Есть особый шик в том, чтобы писать сценарий фильма. Пусть даже не игрового, пусть документального. Ты в нем свободен, и творишь, придумывая картинку за картинкой, образ за образом. Ругаешься, выбрасываешь написанное, потом роешься в мусоре, потому что второй раз так написать невозможно, а варианты испортили текст. Но помойку уже вынесли, и слава богу.
Пусть все начнется заново, не так, как вчера!..
Для телевидения все это пустые хлопоты. Я помню, как на меня смотрели разные режиссеры одинаково прозрачными глазами и говорили: «Давай сценарий!». Когда я начинала бормотать, что будет вот так, а потом – вот так, они скучно отводили взгляд в сторону и повторяли свое: «Сценарий давай. Пошаговый».
Я сегодня вспоминала на работе, как мы когда-то загоняли в прокрустово ложе хронометража, бюджета и ожиданий аудитории биографические еженедельные программы на первом канале. Режиссеру были совершенно не интересны перипетии судеб отдельных героинь. Его волновала общая конструкция выпусков: вот с такого сложного адресного плана мы начинаем, вот здесь закончится поверхностная линия судьбы, которую мы опровергнем, вот здесь начнется вторая, скрытая линия жизни, вот здесь она достигнет кульминации, вот здесь героиня расплачется... «А если не расплачется?» - с тайным страхом спрашивала я. «Тогда на фига мы ее выбрали? - холодно вопрошал режиссер. – Напиши так, чтобы расплакалась!..»
Задача была не разжалобить героиню, а нащупать такой поворот в ее биографии, который явился бы для нее самой откровением, вехой, до которой еще можно было все исправить. А после – уже нет. И эта утраченная версия ускользнувшего счастья и была поворотной точкой, без которой сценарий превращался в груду макулатуры.
Мы до ночи рисовали таблицы по системе «койка – тумбочка»: синрон – закадр, перекрытый фотками, хроникой, падающими листьями – чем угодно. Когда я первый раз соорудила такую таблицу, мне стало страшно: это же фарш из мясорубки, не творчество, а надругательство над героиней!.. А режиссер гнул свое: вот здесь она что ответит? А мы ей что подбросим? А она куда увернется? А мы?.. Ловушка где?!..
Прошло примерно с полгода, прежде чем я поняла, что прорисованная нами схема работает и исправно наполняется живым содержанием. Главное – правильно расставить задачи эпизодов. Биографии у людей похожие, а образы и характеры разные. И реакции разные, но если мы верно прочитали характер, то можно было предсказать и мотивировки, и ту самую развилку, за которой судьба обретала фатальность. А героиня ее принимала или боролась с ней. Так складывался наш формат.
Удачные форматы имеют большой запас прочности. Их очень трудно испортить, начиняя штучным содержанием отдельные выпуски. Если зрителю программа нравится, он возмутится против любых перемен в ней. Каждый раз он хочет смотреть то же самое, но чтобы было все по-другому. Для сценариста отточенный формат – это колоссальная удача, это его хлеб и любимое зрелище для аудитории.
Смешно, но еще 10 лет назад мы доходили до этих банальных мыслей путем откровений и набивания шишек.
Правило № 29. Ищите идею. Про что кино. И докручивайте ее, как только можете.
!!! Правило № 30. Планктон – не сценарист. Планктон – сценарий.
Для чего вообще на ТВ понадобились сценаристы? Ведь реально жили без них и горя не знали. Теории под это выдумывали. Я даже диссертацию защитила про редактора-драматурга. Все пустое оказалось. Буколическое время было, никакой коммерции, одна пропаганда.
Шутка, конечно, но экология и вправду сильно поменялась.Вот собираются вместе умные продюсеры, менеджеры, владельцы компаний, кто там еще?.. Рекламщики, пиарщики, брэндисты (брэндовики?), продактплейсеры, толпа народу. И начинают считать, сколько они добра наживут.
- С чего? – спрашиваю.
- С контенту, матушка!
Управление телевизионным контентом – это сейчас магистральная дорога. Если научиться им как следует управлять, то дальше только пакуй ассигнации. Но начинаешь снова задавать вопросы: контент – это что? Применительно к телевидению – о чем разговор? «Как что? Содержание!.. Форматы!..»
И здесь вот такой интересный момент возникает, о котором мы не задумываемся. Раздвоение сознания. (Вообще на ТВ часто шизой попахивает, раздваиваемся, расстраиваемся и расчетверяемся просто на раз). Так вот: менеджеры смотрят на программу как на коммерческое предприятие, задача которого – приносить прибыль. Сценаристы, журналисты, режиссеры и прочие творцы при всех форматных ограничителях все-таки смотрят на свою деятельность, как на самовыражение. И ценятся они именно за «самость», за способность генерить, придумывать, создавать нечто из воздуха и хаоса. И получается, что для одних контент – это продаваемый продукт. А для других – жизненная миссия. Ну, можно с таким раздвоением жить. Весь мир живет, и ничего, приноровился.
Контент – это продукция, вырабатываемая мозгами. И сценарист, каким бы мелким и планктонообразным он ни казался телебоссу, все равно первый в цепочке создания стоимости. Без него механизм зрелища не тронется с места.
Можно сто раз плеваться от ссылок на Голливуд, но там уже прожита жизнь, в которую мы сейчас вступаем. Например, там была эпоха женщин-сценаристок – когда труд этот был еще не столь высоко оплачиваемым. Знакомо, правда? Образованные дамы шли от безденежья мыть полы и писать сценарии. (Вера, в Испании, привет! У тебя есть шансы!)
Контенту нужно много. Каналы множатся, и их надо чем-то наполнять. У меня есть ощущение, что профессия наша обретает явные гендерные особенности. Денег в отрасли становится все меньше, в пересчете на единицу вещания. А раз так – мужчины скоро двинутся на поиски новых пастбищ, а женщины сядут за трактор. Уже сели, практически.
Мой совет: не просто пахать, а оптимизировать.
Вот я сегодня отсматривала импортную программу, и в ней явно видны следы могучих оптимизаций. Не будет западный сценарист прописывать пять объектов, если можно достичь результата на двух, правильно выстроив их подачу, «продавая» их дорого! Он (она) постарается использовать все возможные приемы удержания зрителя, но малой кровью, без жертв и фанатизма. Поэтому у них программы получаются, может, и не очень душевные, но ровные по качеству. А наши – или шедевр, или удавись.
Но главное – придумываемый ими контент подхватывается следующими звеньями. Они пишут о том, что можно красиво снять. Снимают то, что будет поразительно выглядеть в монтаже. Монтируют так, что рекламные вставки не лязгают внутри, как вставные челюсти. Они работают как элементы единой системы, сцепленные друг с другом.
Сценарист
Линейный вид
