День катился сам по себе.
Волны покачивали заякоренную в небольшой бухте яхту.
Негромко играла музыка.
Они молчали.
Подолгу лежали на палубе.
Он ловил рыбу.
Приносил ей мартини.
Чистил рыбу.
Мыл яхту.
Готовил рыбу.
Кормил Нину, которая взялась рисовать.
Мыл посуду.
Опять ловил рыбу. И все молча. Иногда они обнимались. Иногда она целовала его спину. Иногда он, проходя мимо, проводил рукой по ее ноге.
Большое и уже неяркое солнце прикоснулось к краю горизонта.
Они вдвоем сели и стали смотреть на закат.
Не успев устроиться, он снова встал, сходил вниз, принес ей мартини, а себе виски. Сел. Посмотрел на нее. Опять встал, опять сходил вниз и включил музыку погромче. Пришел и наконец уселся:
— Ты чего в очках? Солнце уже неяркое...
Он протянул руку и снял с нее темные очки.
Она плакала. Не то чтобы слезы катились у нее по щекам, но глаза были мокрые. Слезам чуть не хватало, чтобы начать скатываться с ресниц.
— Ты что? — он испугался.
— Три дня осталось, — не сразу ответила она. — Я не хочу домой. Чем дольше тут — тем больше не хочу. Тут так красиво. И так оказалось хорошо с тобой жить. Я боялась.
— Чего?
Она пожала плечами:
— Мы взрослые люди. Ты с кем-то жил. Я с кем-то жила. Подолгу жили одни. Нам тяжело привыкать друг к другу.
— А я просто не думал об этом.
— А что дома, Андрей? Зачем туда ехать?
— Работа.
— Зачем работа?
— Деньги.
— Зачем тут деньги? Ты ловишь рыбу. Ее можно есть.
— Топливо надо. Электричество. Вода.
— Можно возить туристов.
— Можно. Но яхта-то не наша.
— Не наша, — Нина поболтала ногами. — Я не хочу в Москву. Я хочу быть только с тобой. И больше никого не видеть. Вообще. Не слышать. Не ходить на работу. Не слушать эти разговоры. Не видеть этих людей. Не смотреть, даже случайно, сидя в очереди у стоматолога, телевизор. Не хочу, чтобы звонил мобильный. Не глотать пыль летом и не месить слякоть зимой. Не видеть это единственное дерево у меня, у нас во дворе. Оно же там одно, понимаешь? Одно. И вокруг него двадцать мам с колясками. И бедные дети, которые, наверное, думают, что это последнее дерево на земле. Шум. Ты слышишь, как тут? И помнишь, как там? Город. В пять утра мусорка. Потом машины. Визг, писк, пробки... Это ужасно. В полночь еще орет музыка. В три кто-то кричит: «Люся! Люся! Я тебя не-на-ви-жу...»
В пять снова мусорка.
Под эти слова солнце закатилось за горизонт — и сразу потемнело.
Утром, еще под косыми, нежгучими лучами...
(с)Андрей Мигачев
http://kinoart.ru/ru/archive/2013/05...-tri-sinopsisa
Re: Что читаете?
На чем взгляд остановится, то и прочитайте.
Линейный вид
