"Заложница".
Отставной агент ЦРУ Брайан (Нисон) подрабатывает халтурами (скажем, побыть один вечер Кевином Костнером при поп-певичке), а большую часть времени беспокоится за свою 17-летнюю дочь (Грейс), которая вместе с бывшей женой (Янссен) перекочевала в миллионерский особняк. Однажды дочка просится съездить с подружкой в Европу («посмотреть Лувр», на самом деле — послушать U2). После долгих уговоров — одна! в Париж! — параноик соглашается в обмен на ежечасные звонки и прочее. Разумеется, едва приземлившись в Руасси, американки попадают в лапы албанцев, которые колют всем молодым туристкам наркотики и продают их в сексуальное рабство на Ближний Восток. Брайану удается коротко поговорить с похитителями. «Лучше отпустите ее. Денег у меня нет, — глухим голосом сообщает он, — зато у меня есть навыки».
Демонстрацией этих навыков (не столь прямолинейных, как у Шварценеггера, но и без лишнего выпендрежа какого-нибудь Джета Ли — скорее вспоминаются фильмы про Борна) 56-летний Нисон и занимается оставшийся час экранного времени. Воспитанник Бессона, бывший оператор Морель, дебютировавший неожиданно пристойным «13-м районом», в «Заложнице» скрещивает чисто американскую историю про отставника, доведенного до ручки, с несколько карикатурным взглядом на жизнь своего французского патрона. Герой, угрюмо пыхтя, избивает подростка, пытает какого-то албанца током, ни разу не забывает сделать контрольный выстрел, а однажды в профилактических целях простреливает руку совершенно невинной женщине. При этом тяжелого осадка, как в какой-нибудь «Жажде смерти», здесь нет и в помине, уж больно все вокруг игрушечное: и арабы-перверты, и идиоты албанцы (трогательно не способные отличить американца от француза), и героиновая ломка, и Эйфелева башня. Смотреть — одно удовольствие; что еще можно испытывать, когда у плохого человека в ногах гвозди, а хороший подсоединяет их к розетке?
|